Правда, под вечер дождь закончился, народ стал выползать из палаток, развешивать вещи на веревках, но попытки развести костер из промокших веток успехом не увенчались. Один из организаторов фестиваля – Аида – продолжила «чиповку» приехавших. 15 гривен и розовая ниточка – «пропуск» на фест – у вас.

КУПАЛА НЕ ПО ПЛАНУ

Фестиваль проходил с 9 по 11 июля, так что праздник Ивана Купала в эти рамки совсем не вписывался. Но возле навесов и флага у мастерского лагеря уже была сложена высокая куча хвороста и готово чучело для «пафосного» сожжения. Но купальские забавы были еще впереди. Сперва мы послушали выступление Кошки Сашки – солистки московской фолковой группы «Кошка Сашка».

Потом было метание камня на дальность (а местами и на показушность), после чего народ разбрелся по полю плести венки на конкурс и просто так. Ряды цветов в центральной части поля, где все тусовались, заметно поредели.

Когда стемнело, стали видны причудливой формы молнии, прорезавшие небо над нами, но пока все было тихо. Не считая, конечно, выстукивания на тамтаме и низкого фолкового пения Кошки Сашки, пока мы водили хоровод вокруг костра. Костер получился на славу – высокий и широкий, так что прыгать через него рисковали не все, а кто и рисковал, то с основательного разбега или с кувырком через голову. Чучело горело отменно. Тут же рядом пристроились фаерщики, так что огня хватало.

И тут ка-ак ливануло! Половина участников фестиваля рванула по лагерям и палаткам. Но кто-то еще остался в поле под навесом в надежде, что скоро дождь закончится. Не смотря на то, что эта надежда так и не оправдалась, всю ночь не смолкал тамтам где-то в соседнем лагере, народ ходил друг к другу в гости по палаткам, нередко в четырехместной палатке собиралась тусовка человек на семь-восемь да еще и с гитарой в придачу.

А когда приходило время засыпать все той же «многочеловековой» компанией, если кому-то одному нужно было перевернуться, слышалось: «Так, народ, дружно переворачиваемся!» По-другому никак).

ХУДОЖНИКИ И ФАЙТЕРЫ

Утро началось с кофе и просушки вещей. Стандартная картина – костер, котелок и пять пар обуви вокруг огня. Возле каждой палатки – мусорный мешок, у костра – беспредел из посуды. В полдень (правда, для некоторых в это время только начиналось утро), стартовал конкурс боди-арта. Такого количества рисунков и художников «Окстись и пой» еще не видел. В течение двух часов участники фестиваля натыкались на сидящих и лежащих на земле художников и их «жертв». Некоторые вместо красок рисовали ручками или маркером, мол, так удобнее.

Вокруг художников образовалась небольшая тусовка с гитарами и тамтамом. Кто-то начал читать стихи, второй подхватил… Но о стихах немного позже.

Наконец, дело дошло до театральной постановки, которую отменили в первый день из-за дождя. Называлась она «Нелюбовь к гнилому апельсину». Это была пьеса Леонида Филатова в трешевой обработке Ксении Есениной – исполнительницы главной роли. Почему в трешевой? Мало того, что в середине пьесы затесалась боевка рыцарей в доспехах, так и концовка оказалась вполне в духе Шекспира – ряды героев пьесы явно поредели…

Приехал к нам и конноспортивный клуб «Асвашани» со своими постановками. Без лошадей, правда, но с полным боевым снаряжением. Особенно порадовала сцена о геймерах. Двое сидели на траве с клавиатурами от компов, изображая геймеров, управляющих двумя компьютерными персонажами – парнями в широких черных штанах, которые вдоволь напрыгались в изображаемой боевке.

После файтерского регби – командной игры на вооруженный захват флага, народ освежился в ставке, участвуя в поединках на плотах. Особенно зрелищными тут были бои между девушками. Одна из них умудрилась перепрыгнуть на плот противницы и спихнуть ее оттуда же в воду.

НОЧНОЙ КОСТЕР СО СГУЩЕНКОЙ

Вечером нас ждало выступление музыкантов у костра в поле. Я просто обалдела от того, сколько известных в нефорских кругах людей здесь собралось. «Трактир», Олег Leshiy, Макс 3D, все та же Кошка Сашка, Антон Мегатрон, «Куканы и Валькирии», а донецкий Гудвин, несколько раз уже приезжавший к нам на квартирники, в очередной раз всех просто порвал своими песнями-стебом абсолютно над всем и вся, над собой в том числе.

Запомнившееся новшество – песни перемежались с выступлениями поэтов. Смотрелось очень романтично и антуражно, когда человек садился у костра и начинал читать, прикрыв глаза.

А фаерщики на этот раз к огню добавили еще и диодные пои.

…Последняя ночь у костра в нашем лагере. Человек 15 вокруг гаснущего костра с отсыревшими ветками. Начинается классическое: «А давайте «Чайф». А кто знает «Крематорий»?»…

Хотя проблему с сырыми дровами отлично решали в лагерях, где обосновались фаерщики. Они милостиво подливали «масла в огонь», то есть горючей жидкости для фаера, чтобы огонь хорошенько разгорелся.

Аккуратно передаем по кругу банку сгущенки – это традиционное лакомство на «Окстись и пой» и один из главных призов за конкурсы. Встречаем рассвет и только потом расходимся спать, зная, что завтра (то есть сегодня) рано уезжать.

А последний завтрак перед отъездом – это просто царский пир. Никому не хочется тащить еду обратно в город, так что у нас на кастрюлю гречки было четыре банки тушенки, банка фасоли и остатки вчерашней колбасы. Все аккуратненько и подчистую съедается.

Пока мы мирно жевали, на нас «налетели» (по-другому никак не сказать) организаторы, проводившие акцию «Брачная веревка». Они просто ловили двух первых попавшихся им на пути, обматывали толстым канатом и пафосно провозглашали мужем и женой (ну или мужем и мужем, женой и женой, как кого отловят).

Завершился фестиваль беготней по лагерю с воплями типа: «У кого осталась моя кружка?» или «Верните шляпу!», лихорадочным разбором палаток и пробежкой до остановки, чтобы не опоздать на автобус.